читать дальшеlex-kravetski.livejournal.com/346911.html

Товарищ интересуется:

Может ли так получится, что из крайности антисталинистской мы попадем в другую крайность, назовем ее сталинистской?

Будет сформирован образ идеального Сталина, и придет под шумок диктатор, демократически избранный на волне сталинизма, при этом у данного диктатора, а скорее всего тирана, не будет ни Сергея Королева, ни академика Курчатова ни академика Келдыша, да и желания создавать условия для таких людей тоже не будет, а будут одни тупые репресии, и в этот раз, без всяких шуток, кровавые.

Что скажешь про такой сценарий?

Вот что скажу.

Люди не идиоты, они ждут не человека с фамилией Сталин и грузинским акцентом, а вполне конкретного зримого ими Сталина. Будь даже настоящий чудовищным чудовищем; посади он сам лично Курчатова и Королёва, а потом специально все документы про это дело уничтожь; живи он даже в роскоши, но сотри об этом все воспоминания; тайно раздай всё имущество своим тайным родственникам, чтобы никто не заподозрил, и останься с парой-тройкой френчей в шкафу, люди ждут не его.

Это не фамилия, Сталин, — это образ. Ждут именно образ. Человека, который предан социализму и народу, суров, но справедлив, себе ничего не берёт и остальным не позволяет брать чужое. Который может выиграть войну, провести индустриализацию, дать гражданам разваливающейся аграрной страны уровень жизни мировых лидеров, лучшее в мире образование, уверенность в завтрашнем дне и чувство всеобщего братства. Который страсть как умён, но продолжает учиться. Который достоин культа, но сам его не приветствует.

Поэтому не придёт под его именем никакой кровавый тиран. Никто не ждёт тирана. А Сталин, как ни странно, больше всего соответствует тому, кого ждут. И в знак протеста против обливания его помоями наши сограждане сняли с него и все его реальные прегрешения с реальными ошибками. Не потому что он был идеалом, а в знак протеста против оплёвывания человека, который при всём несовершенстве человеческой природы сумел всё-таки продвинуться в сторону совершенного лидера нации дальше, чем кто-либо иной. И тем самым сделал себя абсолютным ориентиром по крайней мере до тех пор, пока кто-то не сумеет подойти к совершенству ещё на несколько шагов ближе.

И чем дальше, тем сильнее люди будут жить этим образом, посылая на три буквы всех, кто попытается его запятнать. Как психически здоровый человек в ответ на очернение своей жены или Родины забывает её недостатки и до последнего бьётся за её доброе имя и белые её одежды.

Про метафизические смыслы
lex-kravetski.livejournal.com/347279.html

Я уже пояснил, почему люди готовы забыть недостатки Сталина — он уже не просто человек, но образ. Или, если угодно, символ. А когда говорят о символе, не смотрят на технические дефекты частного случая его изображения. Сталин-человек — это другое. Тут, в историческом контексте, можно и про его личные недостатки рассуждать и про совершённые ошибки. Но вот символ — абстракция. Идея в чистом виде. Лишённая огрех реализации. И если нападки идут на дорогой человеку символ, то человеку пофиг, чего там на самом деле было — он не за «на самом деле» бьётся, а за то, чего этот символ выражает.

Теперь вопрос: а что это за символ? Символ чего?

Собственно, Сталин сейчас — воплощение мега-древнего сюжета о приходе Героя-Мессии. В той или иной форме этот сюжет вошёл наверно во все религии, поскольку выражал он не религиозную, а над-религиозную идею, характерную для всех людей в целом. Краткий смысл её такой: когда всё из рук вон плохо, когда человек человеку — волк, когда уже невыносимо, придёт Мессия, который свершит Праведный Суд надчеловеческой волей, покарает зло, вознаградит за добро, и наступит на Земле повсеместное счастье и справедливость.

Нам, живущим в понятийном поле христианской цивилизации, это сюжет, само собой, транслирует библия. Хотя большинство уже и не особо в курсе, что там и почему. Идея «второго пришествия», тем не менее, известна практически всем — через её множественные отголоски в культуре.

В христианстве, ведь, как? При первом пришествии Христос даровал человечеству возможность спастись (иными словами, за праведность попасть в рай), а при втором его пришествии организуется Царства Божье на Земле.

Перед вторым пришествием Христа будет иметь место глобальное чукалово со Злом, а также многочисленные катаклизмы и пертрубации. После же него, — аккурат перед наступлением всеобщего рая, — Иисус сядет Верховным Судиёй и каждому по делам его воздаст. Причём, не только ныне живущим, а и ранее жившим тоже.

В общем, «второе пришествие» — это, скажем так, образ выправления положения вещей и воплощения высшей справедливости. Жажда оного и, соответственно, чувство его самого приближения, особенно сильно у народа проявляется во время смутных времён — не зря ведь перед ним пророчат страшные коллапсы и катаклизмы.

читать дальшеТут, повторюсь, речь не о религиозности кого-то лично. Человек может целиком и полностью атеистом, но идею эту вполне себе воспринимать и ждать «Мессию»: идея-то ведь надрелигиозна, а библейская концепция — лишь частный случай её воплощения. У неё и светских выше крыши. Любой спасающий людей пачками Бэтмен из комиксов — тоже частный случай подобного рода идеи. Это чисто общее место для всего человечества: когда коллапс и распад, когда вроде бы уже и без шансов, появится кто-то, способный отделить зёрна от плевел, и этот кто-то будет выразителем не только лично себя самого, а чего-то более глобального. А дальше уже каждый от себя добавляет, чего: бога, нации, народа, класса, хоть даже «объективных исторических процессов». Эта идея — проекция инстинкта коллективного самосохранения. И когда обществу говорят «хрен тебя уже что спасёт», это общество отвечает «ни фига, придёт Мессия и тогда огребёте вы своё». Отвечает, повинуясь даже не какому-то разумному проекту, а ощущению, что не может быть иначе.

Идея явления Мессии вдобавок подкрепляется концепцией его, явления повторности. Каждый интуитивно понимает, что если Мессия никогда не приходил, то позиция как-то не особо прочна. Гораздо прочнее, если уже один раз такое было. Ну, типа, положим, в тот раз не всё получилось, однако многое. Ну там, Иисус повёл за собой, явил чудеса и, самое главное, даровал спасение. А в следующий раз он себя ещё круче покажет.

Так вот, Сталин, как легко догадаться, в этом интуитивном ощущении играет ту роль, которую ранее играл Иисус Христос. Причём, совпадений крайне много. Это не просто ожидание, что Сталин восстанет из мёртвых. Тут, как с Христом, дело не просто в воскрешении, тут дело в целой последовательности событий и метафизическом взгляде на эту последовательность. Тут вам и распад, и кризис — в современности, — и последующий Праведный Суд («как тогда» ), и Царство Божие («в прошлый раз» оно было выражено через уникальную на тот момент идею: у нас не должно быть и нет ни рабов, ни господ, — которая была не только озвучена, но и воплощена). И финальное чукалово со Злом в промежутке.

Само собой, пофиг, идеален ли был «Мессия» в реальности. Пофиг, что суд не всегда был праведным, а идея равенства воплощена не целиком. Речь ведь о символе. Причём, не столько о символе непосредственно «Мессии», сколько о том, что он с собой приносит. Именно из этого вытекает почитание этого символа — не за факт существования некоторой личности, а за ей содеянное. И за то, что потенциально будет содеяно.

О да, Сталин был не один. Так и все Мессии тоже были окружены учениками, последователями, единомышленниками и даже организациями. Мессия, повторюсь, не личность, а символ. Символ той идеи, которую он выражает, и всех сторонников этой идеи.

В качестве зримого выразителя символа обычно выбирается наиболее близкий к нему на данный момент реальный (или, пусть даже, мифический, но правдоподобный) деятель. Раньше, понятно, это был Иисус, а сейчас, поскольку общество по факту атеистическое, — Сталин. А кого ещё-то выбрать? Некого.

Поэтому тщетны попытки уничтожить символ, пытаясь указывать на его недостатки. Недостатки, они у Сталина-человека, но не у Сталина-символа. Как верующий из средневековья плевать хотел на какие-то там огрехи человека-Христа, так же плевать на огрехи человека-Сталина. Как верующий в лучшем случае покрутил бы у виска в ответ на заявления об ущербности Мессии в его человеческом облике, так крутят у виска в ответ на обвинения Сталина. Христа ведь не зря наделили двойственной природой: человеческой и божественной. В этом как раз и выразилось различение бренной телесной оболочки и символического значения. О да, он был несовершенен, но предъявите того, кто совершеннее, кто лучше подходит на роль метафизического символа — тогда и поговорим.

Собственно, со Сталиным ровно так же. Покажите нам ещё кого-то, кто лучше подходит на эту роль. Нет такого? Тогда пока что её играть будет Сталин. Оно ж понятно, что от столь важного символа и стоящим за ним идеи, человек отказываться не собирается.